ArwenJedi
А у нас капризы погоды. "В юном месяце апреле" у кого-то тает снег, а у нас он зарядил с самого утра — конечно, мокрый, с дождём, при температуре +1, но такой густой, что даже не таял сразу, а слегка покрыл траву, деревья, землю. И кто бы поверил, что две недели назад ездила в Краснодар в почти летнем платье, самых тонких колготках и балетках! Хорошо, что вчера успела сходить прибраться на старое кладбище, пока стояла прохладная, но без осадков погода.
Вчера выполнила свою великопостную "программу-минимум" — причастилась на Литургии Преждеосвященных Даров. Служил о. Дионисий. Людей, конечно, в будний день в храме было мало. Во время панихиды с другими прихожанами читала помянники. По возвращении из храма сходили с Лёшей по магазинам, купили продукты. Люди уже вовсю хватают пасхальные куличи, яйца и всякие прочие снеди. Мы же решили, что купим куличики, пасху и яйца позже, ближе к празднику, чтобы были свежие. Заранее запаслись только мясом и несколькими палками сырокопчёной колбасы. Большой кулич решили в этом году не печь, купим несколько маленьких готовых. Лёша говорит, мол, хлеб — от него толстеют. Да уж, ему хорошо говорить, он не постится.
Устала — всё-таки отстояла долгую службу в церкви и потом ещё поход по магазинам. Хотела предаться отдыху, чтению духовной литературы и, чего уж там, посидеть в Телеге и на Дзене. Однако вспомнила, что сегодня (вчера то есть) — последний день перед Пасхой, когда можно сходить на кладбище навести порядок на могилках. На Страстной уже не ходят. Нет, в эти выходные ещё можно, но мне было неохота, и недаром: как чувствовала, что сегодня погода испортится, а в воскресенье работаю. Значит, расслабляться рано. Немного передохнула, перекусила и пошла на старое кладбище. Взяла коляску, ведро, тряпку, перчатки, веник, тяпку. Слава Богу, там было чистенько. Может, люди убирали — травы вокруг памятника почти не было, мусора мало. Немного выполола траву, смела мусор с подножия памятника и сам памятник помыла. Вынесла 2 пакета мусора. На могилке маминого крестника Толика уборки было и того меньше — ведёрко травы и мусора. Привязалась ко мне на кладбище безумная женщина. Я сразу обратила на неё внимание: странная, ходит между могил, разговаривает (я сначала подумала, что с кем-то по телефону, оказалось, что сама с собой) и фоткает могилки (или только делает вид, что фоткает) на фотоаппарат-мыльницу. Немолодая, примерно моего возраста, в мини-юбке, с крашеными в ярко-рыжий цвет волосами и очень ярким, аляповатым, неумело наляпанным макияжем на лице (красные тени на веках, например). Когда она меня заметила, тут же узнала: "Слушай, ты в первой школе училась?! Ты меня не помнишь? Я Ира Рыбка!". Да, в нашей школе действительно училась такая девочка, Ира Рыбка, на 2 класса младше нас. Я никогда не была с ней знакома и совершенно не помню её лицо, а имя запомнилось, потому что созвучно с именем моей одноклассницы Иры РыбкО, которая, как я слышала, несколько лет назад умерла от тяжёлой болезни. И она всё время находилась рядом и болтала без умолку, пока я убирала бабушкин памятник. Вполне здравые фразы, особенно что касается школьных воспоминаний (помнит имена своих и моих одноклассников и ребят из параллельных классов, учителей, какие-то забавные случаи из школьной жизни), чередовались в её речи с откровенным бредом ("Мы жили в американских семьях, а потом нас с самолёта сбросили и убили, у меня мозг вытащили и матку вырезали" и т.п.). Надо же, как сходят с ума люди! Страшно! Ведь, наверно, в школе была обычная девочка. Что же случилось впоследствии? С детства ли у неё было не в порядке с головой или это последствия какой-то личной драмы, пережитого стресса? Может, она пьёт и это белая горячка? Что бы то ни было, не дай Бог попасть в такую ситуацию. После уборки бабушкиного памятника я пошла к Толику, а она, слава Богу, ушла своей дорогой — говорит, то ли домой, то ли к родителям. После минимальной уборки на Толиковой могилке я пошла побродить по кладбищу. Хотела найти могилы родственников Ани Жмайловой и Натальи Плющ с мамой. Не нашла. Вроде и помню примерно, где это, и ориентир визуальный помню, а не нашла. Встретился пугливый чёрный котик. Позвала — убежал. Молодец, не надо доверять людям, не все добрые. Вышла к воротам кладбища с другой стороны. Ну да ладно. Люблю наше старое кладбище — оно очень уютное и навевает умиротворённое настроение. Оно действительно очень старое, есть захоронения середины XIX века. Несмотря на то, что считается давно закрытым, туда продолжают хоронить людей. Уже в этом году появилось несколько свежих захоронений. Узнала, что умерла пожилая женщина с очень знакомым именем — Панасовская Любовь Григорьевна. Откуда оно мне знакомо? Кажется, читательница нашей библиотеки. Наверно, я не раз её обслуживала. Может, даже на клубы ходила? Так называемое "новое" кладбище по Звёздной — на самом деле не такое уж и новое, действует с 1975 года. Вот его я очень не люблю. В дождливую погоду там непролазная грязь (как-то мы с Лёшей попали там в дождь — килограммы грязи тащили на своих ботинках, еле отмыли их потом), а в сухую — страшная пылища. Даже в самой старой, засаженной деревьями, тенистой части кладбища по дорожкам (а они там грунтово-гравийные) одна за одной едут машины, поднимая шлейф пыли. А уж новые участки находятся в чистом поле — либо под палящим солнцем, либо под дождём. Поэтому у мамы я бываю всего раз в год, на Радоницу — спасибо, Лёша помогает: убираем траву (она растёт даже несмотря на гравийную отсыпку), читаю молитвы и уходим. И некомфортное это кладбище, и добираться далеко.
А сегодня была в храме на службе Лазаревой Субботы. Служил о. Сергий. После литургии была панихида по новопреставленному Василию — видимо, родственники заказали. Конечно, молились и о других усопших. Со Страстной до Радоницы уже поминать за упокой не будут.
Интересную мысль у о. Павла Великанова в Телеграме нашла:
"Порой бывают ситуации, когда жизнь словно бы... притормаживает, замедляется: ты не можешь понять, почему — но любые попытки «подтолкнуть», «ускорить» — ни к чему не приводят.
Сегодня, когда Церковь празднует Лазареву Субботу, самое время задуматься над «Божественной медлительностью» — но для начала давайте послушаем отрывок из 11-й главы Евангелия от Иоанна, который и читается сегодня за богослужением.
Нетрудно заметить, что, когда Иисус приходит в Иудею, к сёстрам Лазаря, и находит Лазаря уже погребённым — Марфа и Мария высказывают Спасителю определённое недовольство: вот если бы Ты был здесь, брат наш не умер бы! Но, как пишет евангелист, узнав о болезни Лазаря, Иисус не поторопился в Иудею — а остался на несколько дней в месте, где Он и пребывал.
С чем же связана такая «Божественная неспешность?» Разве не правильно было, узнав о болезни близкого друга, всё бросить и немедленно отправиться к нему?..
Если рассуждать по-нашему, по-человечески — конечно же, так. Но логика Божественная — иная. Иисус сразу же, как только Лазарь умер, отправляется — «чтобы разбудить его». И здесь Он уже не медлит!
В псалмах Давида неоднократно встречается выражение — точнее, призыв: «Потерпи Господа, мужайся, и да крепится сердце твоё, и — потерпи Господа!» Терпение как таковое сегодня обесценено в результате тотальной психологизации: оно воспринимается уже не как добродетель, не как «доброе усилие воли» — а как «позиция жертвы» или «согласие на абьюз». И как же эгоцентричное сердце радуется таким однозначно негативным оценкам любого терпения! «Не хочу терпеть — и не буду!» А Давид настаивает: ну потерпи Господа, ну потерпи ещё!.. Нетерпеливость неизбежно приводит к незрелости, поспешности во всём: ведь у каждого явления, каждого процесса жизни — свой ритм, свой темп, зачастую никак не согласующийся с нашими, человеческими, желаниями. И терпенье здесь раскрывается перед нами не как некая «ущербность», «отсутствие личностной позиции» — а как адекватное, рассудительное и — я бы сказал, уважительное — отношение к воле Божией.
Евангельское повествование о воскрешении Лазаря встроено в очень важный контекст: вокруг Иисуса всё плотнее сгущаются тучи, всё больше Он раздражает духовных лидеров и ревнителей закона, Его воспринимают уже не только как религиозную, но и как политическую угрозу. В этом резком обострении кризиса необходимо было явное, неподвергаемое сомнению, чудо, которое могло бы помочь последователям Иисуса устоять в ситуации, когда их вера будет подвергнута серьёзным испытаниям. Но для этого было важно, чтобы Лазарь действительно умер — и, уже будучи в гробнице, был воскрешён словом Иисуса.
Когда мы видим, что Бог явным образом «медлит», надо прежде всего задуматься: быть может, дело не в «слабости наших молитв» или «неисповеданной греховности». Возможно, просто наш, человеческий горизонт, оказался в данной ситуации гораздо уже Его, Божественного: и нам следует всего лишь набраться терпения, чтобы через какое-то время увидеть такое разрешение ситуации, о котором мы и молить-то не дерзали!..."
Вчера выполнила свою великопостную "программу-минимум" — причастилась на Литургии Преждеосвященных Даров. Служил о. Дионисий. Людей, конечно, в будний день в храме было мало. Во время панихиды с другими прихожанами читала помянники. По возвращении из храма сходили с Лёшей по магазинам, купили продукты. Люди уже вовсю хватают пасхальные куличи, яйца и всякие прочие снеди. Мы же решили, что купим куличики, пасху и яйца позже, ближе к празднику, чтобы были свежие. Заранее запаслись только мясом и несколькими палками сырокопчёной колбасы. Большой кулич решили в этом году не печь, купим несколько маленьких готовых. Лёша говорит, мол, хлеб — от него толстеют. Да уж, ему хорошо говорить, он не постится.
Устала — всё-таки отстояла долгую службу в церкви и потом ещё поход по магазинам. Хотела предаться отдыху, чтению духовной литературы и, чего уж там, посидеть в Телеге и на Дзене. Однако вспомнила, что сегодня (вчера то есть) — последний день перед Пасхой, когда можно сходить на кладбище навести порядок на могилках. На Страстной уже не ходят. Нет, в эти выходные ещё можно, но мне было неохота, и недаром: как чувствовала, что сегодня погода испортится, а в воскресенье работаю. Значит, расслабляться рано. Немного передохнула, перекусила и пошла на старое кладбище. Взяла коляску, ведро, тряпку, перчатки, веник, тяпку. Слава Богу, там было чистенько. Может, люди убирали — травы вокруг памятника почти не было, мусора мало. Немного выполола траву, смела мусор с подножия памятника и сам памятник помыла. Вынесла 2 пакета мусора. На могилке маминого крестника Толика уборки было и того меньше — ведёрко травы и мусора. Привязалась ко мне на кладбище безумная женщина. Я сразу обратила на неё внимание: странная, ходит между могил, разговаривает (я сначала подумала, что с кем-то по телефону, оказалось, что сама с собой) и фоткает могилки (или только делает вид, что фоткает) на фотоаппарат-мыльницу. Немолодая, примерно моего возраста, в мини-юбке, с крашеными в ярко-рыжий цвет волосами и очень ярким, аляповатым, неумело наляпанным макияжем на лице (красные тени на веках, например). Когда она меня заметила, тут же узнала: "Слушай, ты в первой школе училась?! Ты меня не помнишь? Я Ира Рыбка!". Да, в нашей школе действительно училась такая девочка, Ира Рыбка, на 2 класса младше нас. Я никогда не была с ней знакома и совершенно не помню её лицо, а имя запомнилось, потому что созвучно с именем моей одноклассницы Иры РыбкО, которая, как я слышала, несколько лет назад умерла от тяжёлой болезни. И она всё время находилась рядом и болтала без умолку, пока я убирала бабушкин памятник. Вполне здравые фразы, особенно что касается школьных воспоминаний (помнит имена своих и моих одноклассников и ребят из параллельных классов, учителей, какие-то забавные случаи из школьной жизни), чередовались в её речи с откровенным бредом ("Мы жили в американских семьях, а потом нас с самолёта сбросили и убили, у меня мозг вытащили и матку вырезали" и т.п.). Надо же, как сходят с ума люди! Страшно! Ведь, наверно, в школе была обычная девочка. Что же случилось впоследствии? С детства ли у неё было не в порядке с головой или это последствия какой-то личной драмы, пережитого стресса? Может, она пьёт и это белая горячка? Что бы то ни было, не дай Бог попасть в такую ситуацию. После уборки бабушкиного памятника я пошла к Толику, а она, слава Богу, ушла своей дорогой — говорит, то ли домой, то ли к родителям. После минимальной уборки на Толиковой могилке я пошла побродить по кладбищу. Хотела найти могилы родственников Ани Жмайловой и Натальи Плющ с мамой. Не нашла. Вроде и помню примерно, где это, и ориентир визуальный помню, а не нашла. Встретился пугливый чёрный котик. Позвала — убежал. Молодец, не надо доверять людям, не все добрые. Вышла к воротам кладбища с другой стороны. Ну да ладно. Люблю наше старое кладбище — оно очень уютное и навевает умиротворённое настроение. Оно действительно очень старое, есть захоронения середины XIX века. Несмотря на то, что считается давно закрытым, туда продолжают хоронить людей. Уже в этом году появилось несколько свежих захоронений. Узнала, что умерла пожилая женщина с очень знакомым именем — Панасовская Любовь Григорьевна. Откуда оно мне знакомо? Кажется, читательница нашей библиотеки. Наверно, я не раз её обслуживала. Может, даже на клубы ходила? Так называемое "новое" кладбище по Звёздной — на самом деле не такое уж и новое, действует с 1975 года. Вот его я очень не люблю. В дождливую погоду там непролазная грязь (как-то мы с Лёшей попали там в дождь — килограммы грязи тащили на своих ботинках, еле отмыли их потом), а в сухую — страшная пылища. Даже в самой старой, засаженной деревьями, тенистой части кладбища по дорожкам (а они там грунтово-гравийные) одна за одной едут машины, поднимая шлейф пыли. А уж новые участки находятся в чистом поле — либо под палящим солнцем, либо под дождём. Поэтому у мамы я бываю всего раз в год, на Радоницу — спасибо, Лёша помогает: убираем траву (она растёт даже несмотря на гравийную отсыпку), читаю молитвы и уходим. И некомфортное это кладбище, и добираться далеко.
А сегодня была в храме на службе Лазаревой Субботы. Служил о. Сергий. После литургии была панихида по новопреставленному Василию — видимо, родственники заказали. Конечно, молились и о других усопших. Со Страстной до Радоницы уже поминать за упокой не будут.
Интересную мысль у о. Павла Великанова в Телеграме нашла:
"Порой бывают ситуации, когда жизнь словно бы... притормаживает, замедляется: ты не можешь понять, почему — но любые попытки «подтолкнуть», «ускорить» — ни к чему не приводят.
Сегодня, когда Церковь празднует Лазареву Субботу, самое время задуматься над «Божественной медлительностью» — но для начала давайте послушаем отрывок из 11-й главы Евангелия от Иоанна, который и читается сегодня за богослужением.
Нетрудно заметить, что, когда Иисус приходит в Иудею, к сёстрам Лазаря, и находит Лазаря уже погребённым — Марфа и Мария высказывают Спасителю определённое недовольство: вот если бы Ты был здесь, брат наш не умер бы! Но, как пишет евангелист, узнав о болезни Лазаря, Иисус не поторопился в Иудею — а остался на несколько дней в месте, где Он и пребывал.
С чем же связана такая «Божественная неспешность?» Разве не правильно было, узнав о болезни близкого друга, всё бросить и немедленно отправиться к нему?..
Если рассуждать по-нашему, по-человечески — конечно же, так. Но логика Божественная — иная. Иисус сразу же, как только Лазарь умер, отправляется — «чтобы разбудить его». И здесь Он уже не медлит!
В псалмах Давида неоднократно встречается выражение — точнее, призыв: «Потерпи Господа, мужайся, и да крепится сердце твоё, и — потерпи Господа!» Терпение как таковое сегодня обесценено в результате тотальной психологизации: оно воспринимается уже не как добродетель, не как «доброе усилие воли» — а как «позиция жертвы» или «согласие на абьюз». И как же эгоцентричное сердце радуется таким однозначно негативным оценкам любого терпения! «Не хочу терпеть — и не буду!» А Давид настаивает: ну потерпи Господа, ну потерпи ещё!.. Нетерпеливость неизбежно приводит к незрелости, поспешности во всём: ведь у каждого явления, каждого процесса жизни — свой ритм, свой темп, зачастую никак не согласующийся с нашими, человеческими, желаниями. И терпенье здесь раскрывается перед нами не как некая «ущербность», «отсутствие личностной позиции» — а как адекватное, рассудительное и — я бы сказал, уважительное — отношение к воле Божией.
Евангельское повествование о воскрешении Лазаря встроено в очень важный контекст: вокруг Иисуса всё плотнее сгущаются тучи, всё больше Он раздражает духовных лидеров и ревнителей закона, Его воспринимают уже не только как религиозную, но и как политическую угрозу. В этом резком обострении кризиса необходимо было явное, неподвергаемое сомнению, чудо, которое могло бы помочь последователям Иисуса устоять в ситуации, когда их вера будет подвергнута серьёзным испытаниям. Но для этого было важно, чтобы Лазарь действительно умер — и, уже будучи в гробнице, был воскрешён словом Иисуса.
Когда мы видим, что Бог явным образом «медлит», надо прежде всего задуматься: быть может, дело не в «слабости наших молитв» или «неисповеданной греховности». Возможно, просто наш, человеческий горизонт, оказался в данной ситуации гораздо уже Его, Божественного: и нам следует всего лишь набраться терпения, чтобы через какое-то время увидеть такое разрешение ситуации, о котором мы и молить-то не дерзали!..."